25 декабря у Артема Алексеенко, 2007 года рождения, поднялась температура. Градусник показывал 38,0 градусов. Мама уже второго ребенка стала давать положенные в данном случае препараты, рассчитывая на то, что ребенок просто простудился. На протяжении пяти дней температура периодически снижалась после приема жаропонижающих средств, однако улучшение не наступало.
30 декабря на дом был вызван педиатр Суханова Татьяна Владимировна. Визит этого врача прошел очень быстро: в прихожей она, не снимая обуви, послушала легкие ребёнка, посмотрела горло и не приняла во внимание, что малыш уже температурил пять дней. Весь визит врача длился около 5 минут, а в итоге был поставлен диагноз ОРВИ. Единственное назначение, которое сделала участковый врач – это азитромицин (антибактериальное средство широкого спектра действия).
Под самый Новый год, 31.12.2015 года, на 6 день высокой и непрекращающейся температуры у ребенка, гипертермический синдром уже стал переходить в лихорадку: температура поднималась до 40,0 и выше.
1 января родители вызвали скорую помощь. Приехавшая бригада медиков осмотрела ребенка, сделала укол анальгина и рекомендовала обращаться к участковому педиатру. Госпитализировать мальчика медики родителям не предложили, несмотря на то, что он температурил уже шестые сутки. В таком же режиме постоянного снижения температуры при помощи различных средств (парацетамола, ибупрофена и приеме антибактериального препарата азитромицина) родители провели еще четыре дня.
4 января, на десятые сутки высокой температуры, родители вызвали участкового педиатра Суханову Татьяну Владимировну. Доктор появилась уже ближе к вечеру, примерно в 18-00 (после утреннего вызова в регистратуре местной поликлиники) и, осмотрев ребенка, выписала направление на госпитализацию в Инфекционную больницу №8.
5 января на такси родители привезли температурящего Артема в Инфекционную больницу №8. Дежурный врач (фамилия не установлена) сразу обратила внимание на увеличенные лимфатические узлы (шейные и подмышечные) с правой стороны. На протяжении двух недель ребенок находился на лечении в Инфекционной больнице. За это время мальчик сдал 4 раза общий анализ крови, мазок на BL, ВИЧ, ИФА, герпес, цитомегаловирус, вирус Эпштей-Барр. Именно значение последнего анализа отклонялось от нормы. Следуя материалам врачебной карты ребенка, у малыша был фактически зафиксирован его показатель VCA 0,474 при норме значения 0,268. Делали рентген – три раза. Трижды возили температурящего ребенка в Туберкулезный диспансер для обследования, дважды - в пятую городскую больницу для осмотра хирургом и гематологом.
Таким образом, до 18 января ребенку так и не был поставлен диагноз и не была установлена причина того, почему на протяжении более трех недель у мальчика Артема никак не приходила в норму температура.
Отец Артема практически каждый день, видя, что усилия врачей по лечению ребенка не приводят ни какому результату, просил госпитализировать мальчика в другие больницы. За свои средства и за свой счет он был готов перевести ребенка в Москву или Симферополь, любой город на нашей планете Земля, где бы врачи могли поставить правильный диагноз и назначить соответствующее лечение. Врач Филлипов, который был лечащим врачом ребенка в Инфекционной больнице, на просьбы отца о диагнозе и дальнейшем лечении отвечал довольно уклончиво, ссылаясь на то, что перевод в другую клинику – дело хлопотное, связанное к походу к начмеду, а лучше отцу вовсе готовиться к самому худшему.
Отец для своего сына делал многое: покупал в аптеке назначенные иммунные препараты, которых не было в арсенале больницы, возил ребенка на такси в туберкулезный диспансер, городскую больницу №5 и постоянно спрашивал докторов:«Если вы не можете поставить правильно диагноз и вылечить моего ребенка – отправляйте в Москву или любой другой город на карте Мира».
В ответ он слышал уклончивые слова: «Это все сложно, начмед в отпуске, это очень проблематично, нужно привлекать Горздрав, мы сами тут все можем сделать, все есть.. и лекарства, и оборудование… там вас не ждут, толку не будет.. вся страна туда стремится».
18 января, спустя три недели непрекращающейся температуры, мальчика перевели в Городскую больницу №5. Основная цель перевода – биопсия лимфа узла.
19 января Артему удалили лимфоузел. По словам отца, без видимых на то показаний и четко установленного диагноза. Операция по удалению лимфоузла не прошла бесследно. На следующий день после операции у ребенка вспух живот и увеличился в несколько раз, на кожных покровах появилась сыпь, огромные красные пятна покрыли все лицо и тело.
21 января у мальчика диагностировали отек Квинке, опухло практически все тело: начиная от кончиков пальцев, заканчивая внутренними органами. Еще неделю состояние мальчика оценивалось врачами как средней степени тяжести, однако уже 28 января Артем стал жаловаться на нехватку воздуха, а ближе к вечеру его перевели в отделение реанимации.
Тогда и сказали родителям, что, возможно, ребенка повезут лечиться в Москву.
29 января Департаментом здравоохранения Севастополя было выдано ходатайство на обследование и лечение ребенка в отделении гематологии ГБУЗ «Морозовская ДГКБ ДЗМ» и выделение специального санитарного борта. Письмо о ходатайстве перевода ребенка в Москву подписано руководителем фонда ОМС Боенко Е.А. 29 января.
Однако в течение трех дней обещанный самолет так и не появился, а состояние ребенка стремительно ухудшалось. Ему вводили одновременно несколько препаратов антибиотиков, что привело к аллергическому шоку. Ребенок трудно дышал, в области живота скапливалась жидкость, однако врачи не предпринимали никаких действий.
30 января ребенок был переведен на искусственную вентиляцию легких, а уже 31 января дежурный реаниматолог сообщил о смерти по причине кровотечения в легких.
Огромная потеря для родителей и близких. Шок. Трагедия. Ужас. Отец Артема, Алексей Алексеенко, обратился в Следственный комитет для проведения всесторонней проверки произошедшего. Как, по каким причинам и обстоятельствам, а главное – кто виновен в том, что практически за месяц не стало в живых его маленького восьмилетнего сына.
Заявление в Следственный комитет от Алексея Алексеенко датировано 1 февраля 2016 года.
С того момента прошло уже 1,5 года, однако никаких результатов и выводов следствие по данному случаю не сделало. Конечно, следователи опросили врачей, изъята документация: начиная от медицинской карты ребенка, заканчивая выводами паталогоанатома Горбольницы №5. Было эксгумировано тело ребенка для забора повторных образцов тканей органов ребенка. Но на сегодняшний день следствие так и не смогло провести экспертизу в рамках открытого уголовного дела №935020 по факту смерти Алексеенко А.А.
Документы и биологический материал умершего мальчика сначала были отправлены для экспертизы в Москву, где диагноз, поставленный теми врачами, не соответствовал выводам о причине местной комиссии Департамента здравоохранения. Была назначена повторная экспертиза, которая в настоящий момент так и не завершена, так как в силу вступили денежные вопросы. Проведение бесплатной экспертизы невозможно и в Санкт-Петербурге, где назначена повторная экспертиза, выставляется счет на проведение процедур на договорных условиях стоимостью 94,4 тыс. рублей,а у Следственного комитета Севастополя нет денег для оплаты услуг договорных отношений по данной экспертизе. Оплатить эту экспертизу за счет родителей или спонсоров тоже не представляется возможным, так как такие условия сторонней оплаты экспертизы в рамках уголовного дела не предусмотрены законодательством РФ.
Полтора года со дня смерти ребенка, а ответов так и не последовало. Не проведено объективное расследование причин смерти ребенка, не определена степень вины тех или иных докторов, которые так или иначе имели отношение к данному случаю. Не сделаны выводы, да какие выводы могли быть сделаны, если совсем недавно в Городской больнице №5 опять умер ребенок. Никто не извинился, никто из докторов не принес слова соболезнования убитых горем отцу и матери.
За полтора года родители Артема обращались к большому числу депутатов и людей, облеченных властью. Список этих граждан огромен – это телекомпания НТС, уполномоченный по защите прав человека в Севастополе Павел Буцай, а также его руководитель из Москвы Татьяна Москалькова. Было обращение и в правительство Севастополя, однако его аппарат даже не снизошел до элементарного, пусть даже формального ответа заявителю. Нынче отец пишет президенту РФ Владимиру Путину, ведь кто-то же должен дать ответ: «Почему умер его маленький сын Артем?»
Прошло полтора года со дня смерти ребенка. Кто виноват? Что делать?